откуда доносился крик. Маршалл верно указал на то место, которое явилось местом убийства. Полицейский, находившийся там, подал несколько сигналов свистком – все они были хорошо слышны. Это означало, что Хью Маршалл действительно услышал крик жертвы в момент расправы.

Итак, правоохранительные органы получили чёткую привязку убийства по месту и времени – Энн Кнейландс была убита в 20 часов 20 минут 2 января на территории гольф-клуба спустя примерно 25—30 минут после того, как покинула ферму Симпсонов. Это было важное открытие, но оно ничего не объясняло. Девушке следовало пройти по Максвеллтон-авеню до автобусной остановки «Кэйпельриг» и дождаться автобуса, но вместо этого она почему-то покинула остановку и через территорию гольф-клуба направилась в сторону Нью-сити.

Изучение следов на грунте, которые убийца и его жертва оставили во множестве, убедительно показало, что преступник часть пути прошёл вместе с Энн. Причём он не крался и не шёл позади неё – нет, судя по всему, они спокойно двигались рядом, по-видимому, мирно разговаривая. Так они прошли по территории гольф-клуба довольно большое расстояние – около 200 метров. В какой-то момент между Энн и её спутником возник конфликт, и девушка побежала – именно в этом месте с её ноги соскочила одна из туфелек. Вскоре Энн потеряла и вторую, но её для чего-то поднял преступник и унёс на некоторое расстояние [напомним, туфли были найдены на удалении 310 метров одна от другой].

Осмотр местности в районе гольф-клуба в Ист-Килбрайде проводился в светлое время 5 и 6 января с привлечением всех свободных сил полиции Глазго. На фотографии справа можно видеть дренажную траншею по краю территории гольф-клуба – убитая девушка бежала вдоль этой траншеи на протяжении более чем 300 метров.

Неизвестный преследовал Энн бегом, и это позволило криминалистам сделать очень важный вывод – убийца был намного ниже ростом намеченной жертвы. Энн при росте 174 см оказалась примерно на 4 или даже 5 дюймов выше нападавшего – а это означало, что тот имел рост 162—164 см! Это был важный ориентирующий признак, однако его ценность до некоторой степени снижалась тем обстоятельством, что невысоких мужчин в те годы в Европе было очень много. На невысокий рост населения влиял ряд серьёзных объективных факторов – высокая смертность крепких и здоровых мужчин в годы Первой, а затем и Второй мировых войн, недостаточность и несбалансированность питания, обусловленная экономическими трудностями 1930-х годов, военных и послевоенных лет. В этой связи достаточно упомянуть тот факт, что в 1940-1950-х гг. 1/5 часть шотландских полицейских имела рост 165 см или ниже [в этом месте кто-то из числа особо наблюдательных читателей может сказать, что шотландцы относятся к одному из самых высокорослых этносов в мире, и это действительно так – темп увеличения их среднего роста в 2 раза выше осреднённого европейского. Но следует иметь в виду, что упомянутый скачок пришёлся на 1950—2020 годы, то есть взрослые жители Шотландии 1956 года не имели к нему ни малейшего отношения, и их средний рост примерно соответствовал среднему росту жителя Западной Европы, который составлял 168 см].

То есть малорослый убийца на самом деле выглядел совершенно заурядно. Объективно говоря, следовало признать, что это именно Энн Кнейландс имела аномально высокий для своего времени рост.

Конечно, в интересах расследования было бы очень желательно получить отпечаток подошв ботинок преступника. В те годы обувь была дорогой, и по этой причине убийца вряд ли бы стал выбрасывать ботинки, в которых совершил нападение. Однако ни одного качественного слепка получить криминалисты не смогли. Причиной тому стали неблагоприятные погодные условия [мокрый снег с дождём], обусловившие разрушение следов на открытом грунте. За минувшие с момента убийства 45—50 часов следы банально «поплыли» в мягкой почве.

Следующее важное сообщение пришло от судебных медиков. И оно также оказалось неожиданным – в этом деле вообще каждая новость радикально меняла оценку случившегося и требовала переосмысления всего известного материала. Судебно-медицинское вскрытие показало, что Энн Кнейландс не подверглась сексуальному надругательству. Её частичное раздевание как будто бы свидетельствовало о похоти нападавшего, но… в какой-то момент он словно потерял к ней всякий интерес. При этом он не убежал с места совершения преступления, а перенёс труп примерно на 80 метров и потратил некоторое время на беготню по пересечённой местности и разбрасывание личных вещей жертвы.

Что всё это могло означать?

В тот же самый день 5 января произошло ещё одно немаловажное событие – была найдена сумочка Энн Кнейландс. В сумочке находились кошелёк, удостоверение личности убитой, карандаш для подводки бровей, зеркальце и ряд других мелких предметов. Преступник, вне всякого сомнения, исследовал содержимое сумочки – на это явственно указывал пустой кошелёк, в котором обязательно должна была находиться кое-какая мелочь для оплаты проезда. Английские монеты убийца забрал, а ненужные ему 5 французских сантимов [служившие убитой девушке талисманом] выбросил.

Самое интересное заключалось в том, где именно была найдена сумочка. Её отыскала 13-летняя Элизабет Симпсон, дочь упоминавшейся выше Мэри, на территории фермы «Кэйпельриг-фарм» в… горе золы. Девочка выносила ведро с печной золой, которую надлежало высыпать в строго определённое место за сараем [зола использовалась как удобрение, и её собирали!] и к своему удивлению обнаружила частично присыпанную женскую сумочку. Перед этим Элизабет выносила золу 2 января – и сумочки там не было!

Девочка принесла находку матери, та очистила её и к своему удивлению узнала вещь, принадлежавшую Энн Кнейландс. Мэри Симпсон уже знала, что произошло с Энн, более того, она уже успела поговорить с детективами, и вот теперь появился повод для новой беседы.

Полицейские, услыхав о находке Элизабет Симпсон, без промедления примчались на ферму. Но выслушав рассказ о горе золы за сараем и осмотрев эту самую гору, они почему-то принялись расспрашивать о семье Симпсонов и о том, кто из них где находился вечером 2 января. Мэри не сразу поняла, что своим желанием помочь расследованию навлекла подозрения на себя и своих близких.

Семья Симпсонов была велика – 17 детей! Каждый из супругов был женат третьим браком, в общей сложности они имели 10-х детей, прижитых раздельно. Кроме того, 7 детишек были рождены в законном супружестве. Самые младшие детишки правоохранительные органы интересовать не могли, а вот те, кто относились к подростково-юношескому возрасту – это условно 12 лет и старше – на роль преступника потенциально вполне подходили. Поэтому детективы стали расспрашивать Мэри Симпсон о наличии alibi у членов семьи. Оказалось, что из 19 человек – 17-и детей и 2-х взрослых – вечером 2 декабря не покидали дом 14 человек. Пятеро самых взрослых детей либо не имели alibi вообще, либо располагали таковым лишь на часть вечера. Троих детей в расчёт можно было не принимать – это были девочки, и вряд ли кто-то из них мог забить до смерти Энн Кнейландс, но 2 подростка – 14 и 16 лет – потенциально могли решиться на насильственное преступление в отношении 17-летней девушки.

Ну, а почему нет? Дети из бедных семей – фактически дети улиц! – росли в обстановке грубости, жестокости и насилия. С подобным отношением они сталкивались в семье, в школе, на улице – она рано учились драться, нападать и давать сдачи, носили в карманах ножи и кастеты, когда требовалось – грозили ими, если было надо – пускали в ход. Энн доверяла детям Симпсонов, с которыми была знакома почти 10 лет, и с одним из подростков она могла спокойно решиться пройти к Нью-сити через территорию гольф-клуба.

Ничего особенно завирального в подобном предположении не было. Так правоохранительные органы неожиданно получили подозреваемого, точнее, даже двух! Однако дело этим не ограничилось.

Утром 6 января произошло событие, которое неожиданно вывело правоохранительные органы на другого перспективного подозреваемого. Началось всё с того, что в местный полицейский участок поступил телефонный звонок от одного из рабочих газовой компании, выполнявших монтаж сетей в Нью-сити. Звонивший сообщил о хищении пары резиновых сапог, находившихся в запертом помещении, которое использовалось как склад. По его словам, он видел вора и даже преследовал его, но тому удалось скрыться в новостройках. Свидетелем этой сцены явился начальник бригады Ричард Корринс (Richard Corrins). Звонивший назвался Питером Мануэлем (Peter